Март 19, 2024

«Борис Годунов»: приближая исторические домыслы к истине

Фото: ИА "Татар-информ"

Версия для печати
13 февраля, в день рождения знаменитого баса Федора Шаляпина, в казанском театре оперы и балета традиционно представили оперу «Борис Годунов» — одну из немногих русских постановок в рамках Шаляпинского фестиваля.

Большой роскошный зал, отделаный золотом и красным бархатом, рассчитан почти на тысячу мест. Свободных нет, а билетов на сайте не значится уже за месяц. Для Шаляпинского фестиваля это уже привычная история. Через пару минут зрители погрузятся в историческую панораму, некую реконструкцию в контексте искусства и великой русской музыкальной культуры.

Пока переписывается история, меняются интерпретации событий, мнение о тех или иных правителях и фальсификациям уже, кажется, нет предела, остается полагаться на искусство — неподкупное, правдивое с точки зрения чувств, много отдающее душевным перипетиям, непостоянству и неоднозначности. Монументальному, великому и, казалось бы, незначительному, частному.

Так происходит и с великой оперой Мусоргского, казанской публике знакомой в режиссуре Михаила Панджавидзе с 2006 года. Ее называют консервативной, более классической в сравнении с крупными московскими и санкт-петербургскими версиями, но называют без упрека, достойно отдавая дань традициям.

«Годунова» показывают в трех действиях и восьми сценах: повествование развивается последовательно, с каждой сценой сменяя декорации, действующие лица и исторические факты. Опера писалась во второй половине XIX века, а значит, интерпретация личности царя Бориса дана в романовской версии: тирана и детоубийцы, обрекшего русский народ на голод, бесцарствие и смуту. Однако, обращаясь к созданию оперы, мы вспоминаем, какой цензуре и критике подверглись первые постановки «Бориса Годунова». Ее неоднократно редактировали и почти пятнадцать лет, до редакции Римского-Корсакова в 1896 году, она была снята с репертуара.

Причин подобной цензуры несколько. Образ царя в опере — это, прежде всего, душа,  отравленная страшным детоубийством и собственным предательством. Он крайне мним, богобоязнен, лишен приписанного ему романовскими историками демонизма. Это властитель, совершивший ошибки и поплатившийся за это жизнью своей и своих близких. Вторая причина — образ народа, слишком сознательного, мятежного, превращенного в личность, способную управлять решениями властителей и даже временем.

Сам Мусоргский писал: «Я разумею народ как великую личность, одушевленную единой идеей. Это моя задача. Я попытался решить ее в опере».

Силу народа зрителю показывают в первой же сцене в Новодевичьем монастыре. Христианские декорации и мотивы придают действию монументальности, но самая значительная роль остается за хором — сливаясь в единой мольбе и плаче, он проникает в самое сердце зрителя, и первая сцена завершается бурными аплодисментами. Так будет и во второй сцене с венчанием Бориса на престол, и в предпоследней, наиболее известной партией Юродивого. Сцены эти не только масштабны, но и достаточно тяжелы: в них боль и страдания народа, и гонения и страхи.

Образ Лжедмитрия отчего-то кажется более легким. Сергей Семишкур убедительно играет молодого инока, решившегося на дерзкий шаг — выдать себя за убитого младенца. Становление героя показано без лишнего драматизма. Создается ощущение, что таким образом зрителю дают возможность отдохнуть. Об этом же говорит и сцена в саду Сандомирского замка с Мариной Мнишек. Она происходит в ауре волшебства и максимально контрастна всему остальному действию. Декорации и образ польской царицы в исполнении Ларисы Андреевой дают отсылки к сказкам Диснея и его злым королевам: пленяющая синева неба, одинокие деревья и богатые, торжественные, по-европейски пышные наряды.

Фото: ИА “Татар-информ”

В центре повествования, несомненно, Борис. Впервые за долгое время театр решил провести перестановку в ролях. Уже не раз Михаил Светлов-Крутиков успешно исполнял партию Варлаама, но нынче он принял образ царя. Богатый бас, солидный возраст и некая внешняя драматичность певца создают завершенную картину образа Годунова. Однако подобная перемена неоднозначно была принята уже знакомой с оперой публикой. Одни люди были рады услышать свежие голоса, другие скучали по царю в исполнении Казакова. Моментально последовали отзывы в социальных сетях. Действительно, при Казакове опера долгое время оставалась одной из самых ярких в репертуаре театра.

«Конечно, когда дебютирует солист, всегда есть риск. Даже если он пел на многих известных площадках, мы точно не знаем, как он вольется в наш спектакль. Но Михаил Светлов уже исполнял роль царя Бориса, и Шаляпинский фестиваль позиционируется как фестиваль голосов. Поэтому мы стараемся менять исполнителей ведущих партий», — поделилась с корреспондентом портала DragonNews  Елена Остроумова, пресс-секретарь театра оперы и балета имени Мусы Джалиля.

Вероятно, популярность и исключительность «Бориса Годунова» не столько в голосах, сколько в ее основе. Казанцы любят итальянскую оперу, но произведение Мусоргского значительно ближе русскому человеку ментально. Становление русского духа, осознание народом собственной значимости, отношения между властителем и простыми людьми — одни из самых непростых и важных тем русской истории. А когда они облачены в прекрасную музыку классика, тонко чувствующую ментальную составляющую, искусство достигает высшего понимания и приятия зрителем.

Дина Мусина

Close
loading...