В начале обсуждения гости ток-шоу попытались разобраться, в чем же состоит отличие между нацией и популяцией. По мнению Олега Балановского, популяция – группа людей, сформированная эндогамными браками. Большинство браков заключаются с людьми той же популяции, которую относят к народу. Поэтому народы по совместительству являются популяцией.
Например, если более 50% студентов заключат между собой браки на протяжении нескольких поколений, они станут популяцией.
Нацией считается группа людей, объединенная действительным или мнимым чувством родства. Искандер Измайлов уверил, что некоторые нации отделяют себя от других по конфессиональному признаку. Например, народы бывшей Югославии по языку и генетике схожи, но по вероисповеданию разные. Соответственно, популяции можно определять не только по биологическим характеристикам, но также социальным.
Эдуард Бабынин отметил обратное: «Если мы лишим нас истории и языка, то станем биологической популяцией. Когда возникает государство под чьим-либо правлением, оно объединяет вместе разные популяции, которые идентифицируют себя с определенной нацией. Значит, с определенного момента разные популяции становятся единой нацией. В результате, конфессия запрещает скрещиваться с представителями других религий, это создает преграду, поэтому нация становится биологической популяцией».
Результаты исследований, в первую очередь, важны для современной медицины. Информация о генофонде популяций поможет ученым создавать те лекарственные препараты, которые подойдут для представителей конкретной популяции.
«Мы должны понимать, где у нас есть отличия друг от друга, а также знать сильные и слабые места в здоровье», – заявил Андрей Киясов.
Ольга Кравцова рассказала о том, как в 2001-2002 годы в молекулярно-генетической лаборатории КФУ проводились исследования генетических основ предрасположенности людей к артериальной гипертензии. Медики привозили кровь больных и выделяли ДНК. Оказалось, что носители определенного генотипа в группе татар не восприимчивы к ингибиторам ангиотензинпревращающего фермента, которые применяются для лечения гипертонии. Из этого следует вывод, что препарат не будет на них действовать. Это означает, что хотя люди живут на одной территории и причисляют себя к определенным конфессиям, то, что заложено внутри гена, никуда не денется.
«Если проанализировать показанные данные, то найдутся пара десятков генов, которые будут общими для всех популяций. Тогда, если они имеют медицинское значение, их стоит пристальнее изучить и определить, что общее, а что будет отличать нас друг от друга», – считает Кравцова.
Спор разгорелся между историками и генетиками. Для первых генетика является историческим источником, который может предоставить информацию о массовых миграциях населений. Искандер Измайлов на примере показал смешанность двух важных областей.
«В конце 19 – начале 20 века активно развивалась физическая антропология. Казалось, все просто: все расы можно распределить по генетическому признаку. Затем появились представления о том, как должен выглядеть человек арийской, негроидной расы. На основе лицевых указателей люди стали четко всех делить по расовому признаку. После этого стало понятным, что антропология не может быть наукой, выводы должны быть другими. По мере развития оказалось, что чистых рас не бывает, и на просторах Евразии мы имеем дело с разными этапами смешения разных рас».
Так, например, в палеолит Европу заселили люди, вышедшие из Африки и смешавшиеся с неандертальцами, и сформировали генофонд. Затем на Ближнем Востоке развили земледелие, и появилась возможность выращивать еду, поэтому волны миграций людей разошлись в разные стороны, в том числе в Европу. На протяжении двух тысяч лет люди жили по всем берегам Дуная, почти не смешиваясь с охотниками-собирателями, которые жили до них. Однако в бронзовом веке генофонд Центральной Западной Европы значительно изменился: от прежнего генофонда осталась половина, а вторая половина оказалась генетически схожей с теми, кто был в ямной археологической культуре. Олег Балановский уверяет, что массовые миграции оставляют большой след в генофонде.
Как считает Бабынин, нацию стоит относить к более позднему «приобретению» человечества, именно племена, которые скрещивались друг с другом, создали градиент генотипа.
По мнению Измайлова, современную кровь нельзя использовать для экстраполяции ее на древние и средневековые процессы, потому что она могла переместиться из одного региона в другой. Чтобы узнать хронологию этнической принадлежности, нужны более тонкие методы исследования древнего населения.
Человечество неоднократно проходило через бутылочное горлышко. Например, когда два племени сталкивались, убивали всех мужчин и забирали женщин, митохондриальная ДНК оставалась, а хромосомы исчезали. Подобные этнические эффекты бывали неоднократно.
«Мы, генетики, конечно, пытаемся объяснить, что мы наблюдаем, но просим помощи и у вас, историков», – в завершение сказал Эдуард Бабынин.
В конце обсуждения был сделан вывод о том, что данные, полученные генетиками, могут стать полезными для современной медицины и криминалистики. По генам можно узнать, в каком уголке мира живут люди с похожими генотипами, по ДНК можно будет определить внешность преступника. Однако узнать этническую принадлежность человека пока нельзя, значит, узнать татар по генам пока не получится.
Елена Заглядкина
