Съемки по легендарному адресу татарстанского телеканала ул.Шамиля Усманова, 9 были назначены на 17:00, однако за 15 минут до начала многих зрителей и министра культуры РТ Ираиды Аюповой еще не было. В студии уже настроены камеры, выставлен свет, поэтому операторы обсуждают возможные проблемы, которые могут произойти во время записи. Кто-то из них говорит, что никто не знает, когда отключится петличка у спикера. А в прошлый раз на съемках вообще трещал звук, надо предупредить этот брак.
До начала ток-шоу четыре минуты, спикеров гримируют. Министру культуры ставят воду на стойку, но бокал падает и все разливается на площадку. Съемочная группа реагирует быстро: через минуту и пару взмахов шваброй все в порядке.
Наконец, спустя десять минут все собрались, и ведущий быстро объясняет, как будет идти ход обсуждений. Заранее проговаривает, какой вопрос задаст министру. Инструктирует студию, когда аплодировать и как реагировать на спикеров.
Съемки начались, зрители улыбаются, ведущий говорит вводное слово. Он объясняет, что редакторы запретили ему задавать этот вопрос и его нет в сценарии, но он все равно его задаст.
Министр культуры играет удивление на острый вопрос. Но в отличие от зрителя, который верит всему, что видит, зрители в студии слышали, как перед съемками модератор проговорил этот вопрос спикеру.
Так как ток-шоу приурочено к открытию театрального сезона, спикеры начинают обсуждать, что Казань нуждается в музыкальном драматическом театре. Все в зале согласны с данной проблемой, министр культуры парирует, что следующий год будет годом театра, поэтому все возможно. Но это не точно.
У всех спикеров ведущий спрашивает про то, как обстоят дела в театрах Казани: кто как готов к новому сезону. Оказывается, билеты на премьеры уже везде распроданы, вроде все хорошо, но это значит, что возникает тема нехватки мест в театрах и требуется расширение.
Тема плавно перетекает на другой дефицит – хороших театральных критиков. Все приходят к мысли, что журналисты старой школы умеют писать про постановки, но они пишут сухо и неинтересно. Молодежь такое не читает. А в Казани нигде не учат на театральных критиков.
Долгожданный перерыв, все наконец могут выдохнуть, перестать держать осанку и лицо на камеру, попить воды, ответить на сообщения в телефоне. И именно в этот момент беседа становится интересной, насыщенной – все без цензуры высказывают свое мнение.
И это объяснимо – проблема телевидения состоит в том, что оно существует в рамках своей собственной системы. Эфирного времени мало, тем для обсуждений много. Ведущий, чтобы уложиться в тайминг, постоянно перебивал спикеров, которые не успевали до конца изложить свою мысль. Поэтому диалоги получались скомканными и пустыми. А во время перерыва все свободно высказывают свое мнение и даже приходят к согласию во многих вопросах. Рекламное время кончается, а спикеры все еще обсуждают насущные темы.
Вторая часть ток-шоу была посвящена пиару достижений спикеров. Рассказывали, как «Единая Россия» в небольших городах спонсирует постановки. Заканчивает программу министр культуры. Все аплодируют, эфир закончен. Спикеры фотографируются вместе, кто-то делает селфи.
В целом, ощущения после съемок остались смешанные. Мир ток-шоу довольно интересен: камеры, софиты, студия, сценарий. Все это завораживает. Каждый человек четко знает свое дело, следует инструкциям и предписаниям. Команда работает вместе и только так получается качественный продукт. Такие передачи все равно должны существовать, потому что они злободневны, актуальны, горячи.
С другой стороны ты понимаешь, что это все игра, люди заранее знают свой текст, тон разговора предопределен, вывод всем известен. Все эти спикеры собрались как хорошие друзья, обсудили темы, которые их интересовали. Да и телезрителя все устроит: вроде бы затронули все актуальные аспекты их жизни, которые волнуют. И ты знаешь, что об этих проблемах всем известно. Но как человек, который присутствовал на съемках, невольно начинаешь задумываться: «А какой итог? Обсудили и все? А решать кто-то правда будет?» И на эти вопросы нет точного ответа.
