Репертуар, громкие имена, пышное убранство – это скорей вторично. Главное, пожалуй, для театра – зритель. Кто он, ваш зритель?
– В наш театр приходят зрители разных возрастных групп, что очень радует. Это и молодые люди, люди средних лет, пожилые. Неоднократно наши коллеги после гастролей рассказывали, что за рубежом спектакли в основном посещают люди старшего поколения, которым уже за 60 лет. И то, что в России все-таки нет такой тенденции «старения» зрителей – это, на мой взгляд, очень хорошо.
Насколько важна для вас реакция зрителя?
– Реакция зрителя, безусловно, очень важна. Есть класс зрителей очень искушенных, которые хорошо знают оперу и балет, которые отлично понимают, где технически сложные места в постановках, и после этих эпизодов могут в одиночку зааплодировать, крикнуть «браво» – это здорово. Я знаю, что в некоторых странах, например, в восточных, зрители более сдержанные. Для нас важно, что практически все наши спектакли заканчиваются длительными аплодисментами, овациями. Это очень приятно не только артистам, но и нам – сотрудникам, которые причастны к продукции театра. Для нас это показатель того, что продукт нравится зрителю.
Какие театры вам интересны в современном мире?
– По роду своей профессии я все-таки больше слежу за театрами музыкальными. Сейчас есть интернет, социальные сети, где можно смотреть какие-то ролики или полные записи, поэтому мы стараемся быть в курсе того, что происходит на ведущих мировых сценах. Это “Metropolitan Opera”, “Covent Garden”, театры Франции, Германии, ведущие российские театры: Большой театр в Москве, Мариинский театр в Санкт–Петербурге. Есть театры столичные, чуть ниже рангом, но тоже делающие очень интересную продукцию: например, театр им.К.Станиславского и В.Немировича-Данченко в Москве. Интересно наблюдать и за региональными оперными театрами: Екатеринбургским, Пермским, Новосибирским и др.
Как вы представляете будущее театра, и какие новые формы вам интересны?
– Это сложный вопрос, потому что мы видим, как в драматическом театре возникают новые формы, которые все более активно внедряются и привлекают большое внимание, особенно у молодежной аудитории. Например, иммерсивный театр, постановки с необычными декорациями, site-specific theatre, «бродилки», «квесты» или так далее. Если говорить о будущем оперного театра, то, наверное, в него рано или поздно тоже внедрятся современные технологии и форматы. Но я уверена, что незыблемая классика, оперные и балетные спектакли 19–20 веков – это не умрет. Эти спектакли в той традиционной форме, в которой они существуют, будут интересны многим поколениям зрителей в будущем.
Любите ли вы работать с молодыми актерами? И какая этому есть причина?
– К нам в театр приходят молодые танцовщики и певцы. Все они полны энтузиазма, все они горят желанием показать свою профессиональную состоятельность, и очень интересно следить за их карьерой. Если это танцовщик (танцовщица), то он(а) сначала исполняет небольшие партии, потом осваивает ведущий репертуар.С молодыми оперными певцами то же самое. Сначала они исполняют какие–то небольшие роли второго или третьего плана. Потом растут, крепнут их голоса, зреет актерское мастерство. И это очень любопытно – видеть талант в развитии, когда артист приходит просто «птенчиком», а через пять лет он уже состоявшийся мастер. Настолько большие бывают метаморфозы.
Как вы думаете, какие радости дает актерская профессия?
– Прежде всего, это самореализация. Мне кажется, на сцену идут те, у кого большая потребность проживать, воплощать какие–то образы и делать это публично. Если человек боится сцены, если он там зажимается, не может движения сделать или не может спеть, то, конечно, он не пойдет в эту профессию. Идут люди, которым нужно себя реализовывать на сцене через свой голос, через свое тело, пластику. Мне кажется, что в актерской профессии главным является востребованность и самореализация.
Мулия Шумахер
